Привет, моя дорогая Даша!

Cвета Радюк

Привет, моя дорогая Даша!

Мы давно не общались с тобой, и вдруг я решила написать тебе письмо. Хотя что значит «тебе»? Ты все равно его не прочитаешь, вероятность почти невероятна. Поэтому мне будет легко его писать.

Я посчитала точно, мы не виделись семь лет. Но все это время я продолжала смотреть на тебя в инстаграме и ставить лайки. Ты такая охуенная, Даша! Твои огромные глаза с дерзкой искрой, твои пухлые губы, твои густые волосы, которые выглядели отлично даже на третий день пьянки в лесу, когда ты уже давно не мыла голову… Я храню в памяти образ тебя 22-летней, потому что мы все становимся старше и фоток с пьянок из леса ты больше не постишь.

Первые годы я смотрела на тебя и завидовала Кирюше, что у него такая горячая жена! Я в шутку говорила, что тоже хочу иметь жену (вместо парня), в мыслях имея в виду тебя. А потом оказалось, что вы с Кирюшей разошлись, еще была фотка, где вы стоите со справкой о разводе и вид у вас совсем не такой шикарный, как раньше. Я тогда офигела и, кажется, даже не лайкнула. Вы были такой яркой парой! Хотя, может, это был эффект красавицы и чудовища? Кирюша все-таки тот еще мордоворот. Не знаю, осознавала ли ты это, когда вы были вместе. Рядом с тобой он выглядел лучше, чем сам по себе. Ты ярким прожектором излучала на него свою красоту, в её лучах Кирюша-алкаш становился милым выпивающим хипстером. Интересно, будь ты моей женой, что твоя красота сделала бы из меня, очкастой коротышки?

Каждый Новый год у тебя были фотки с корпоративов. Помню, на одном таком фото ты держишь в руках фирменную награду с надписью «Властительница бензольных колец». До этого я думала, что ты просто самая сексуальная сотрудница во всей вашей химической промышленности, а оказалось, что ты и в профессиональном плане крута! А я в то время на своей работе перекрашивала кнопочки на очередном сайте, блин!..

Еще у тебя были фотки из отпусков и селфаки в зеркале, куда уж без них. Какое-то время мне не давало покоя твое фото в черном платье. Тело натянуто перед зеркалом, как тетива. Тонкая ткань прилегает плотно, обтягивает каждую твою впадину и выпуклость. Я несколько раз находила этот пост и вспоминала, как мы с тобой танцевали в баре на Китай-городе, на чьем-то дне рождения, кажется, миллион лет назад. На тебе тогда было похожее черное платье. Я помню, какой на ощупь был материал (скользкий) и твоя кожа (липкая и блестящая от пота и шиммера, который ты наносила на ключицы). Я помню, как здорово было положить ладони тебе на задницу во время танца, на глазах у всех. Ты клала руки мне на плечи и пьяно смеялась. Я на голову ниже тебя. На мне тоже было тогда черное обтягивающее платье и даже каблуки. Но я могла прижаться лицом к твоей груди. Наверняка кто-то истекал слюной, глядя на нас в тот момент.

Может быть, я скучаю не столько по тебе, сколько по нашей ушедшей молодости? Когда мы могли бухать сильно больше, чем сейчас, полночи танцевать на барной стойке, а на следующий день идти на работу? Точнее, ты танцевала, а я смотрела на тебя. Может быть, я скучаю по себе прежней? По той себе, которой я могла бы стать с тобой, но никогда не стала?

Знаешь, я чувствовала себя сталкером все эти годы. Подглядывала через соцсети за крупинками твоей жизни. Хотя, конечно, у тебя открытый аккаунт, кто угодно может смотреть. И вообще, когда-то мы были знакомы. У тебя среди первых постов даже есть фото со мной из далекого 2013 года. Фото на диване в моей первой съемной квартире. Но мой интерес к тебе, очевидно, был односторонним, ты ведь не лайкала мои фотки. А однажды я поставила это приложение, знаешь, которое показывает, кто из друзей у тебя взаимный, а кто нет. И оказалось, что ты уже удалила меня из друзей. Я думаю, как давно это произошло? Сколько лет я следила за твоей жизнью, а ты и думать обо мне забыла?

Тогда я, конечно, расстроилась и решила больше ничего не лайкать. А недавно я, кажется, подошла к черте и думаю удалить тебя из друзей. Мне стало грустно смотреть твои свежие фото. На них ты теперь в окружении новых мужчин, уже незнакомых мне. Фото с Кирюшей и всей вашей старой универской компанией не раздражали меня. Вы все появились в моей жизни одновременно и были чем-то единым. А вот эти новые лица, рядом с которыми ты задорно смеёшься и сверкаешь зубами, — эти совершенно чужие. Мне больно смотреть на тебя рядом с ними. Хотя почему? Какое мне дело до твоей личной жизни? Мы ведь даже не были никогда подругами! Но если ты не поняла до сих пор из этого письма, то я скажу прямо: я хотела, чтоб ты была не просто моей подругой, я хотела бы быть с тобой! Но осознала я это только недавно, когда задумалась о природе своей ревности к этим твоим новым чувакам на фотках.

Хотя дело не конкретно в них. Мне последнее время вообще неприятно видеть девушек рядом с мужиками. Я смотрю на пары и думаю: «Какой же он стремный и какая она красивая!» Мне теперь кажется, что мужские тела в принципе сильно страшнее, чем любые женские. Когда эта мысль пришла мне в голову первый раз, я не помню. Может, раньше я так не думала, потому что вокруг были мальчики: молодые, еще не лысеющие, без пивного пузика. А теперь наши ровесники — мужики. И они так себе. Я думаю, что мне уже вообще не нравятся мужчины. А потом спрашиваю себя: нравились ли они мне вообще когда-либо? И не помню ответ. Если мой гетеронормативный брак пойдет по пизде, то все, никаких больше хуев в моей жизни не будет. Вот такой вот каламбурчик.

Дорогая моя Даша! Я ведь никогда не влюблялась в девушку. А недавно поймала себя на мысли, что очень хочу встретиться с одной своей новой знакомой. Ищу повод, думаю о ней, вижу её во сне, обнимаю ее во сне, разговариваю с ней обо всем на свете (во сне). Я назначила ей встречу (свидание?): навязчиво предложила почитать "Fun home" Элисон Бекдель, я принесу, у меня как раз есть! Я волновалась перед встречей, надела что-то лучшее, тренировала в зеркале понимающую улыбку и внимательный взгляд. Кажется, она точно гетеро. Но могу ли я когда-либо быть уверена? Ведь я тоже вроде бы гетеро, я же, блять, замужем! Короче, мы встретились, посидели в кафе, я рассказала ей что-то общее о себе, она мне — немного о себе. Мы обнялись на прощание. Я встречу ее еще много раз, но внутренний трепет меня отпустил. А она и не трепетала вообще. Это же как-то чувствуется, да? Когда другой человек так же взбудоражен при виде тебя (так же хочет тебя?), ваши трепещущие сущности входят в резонанс и, как самовозбуждающаяся система, создают колебания такой силы, что вас (обоих) обеих засасывает в водоворот новых отношений? Она не трепетала. Или, может, вообще я ей не нравлюсь, и ее колебания были в противофазе и погасили мои? Короче, нас не засосало.

Как ты думаешь, смогли бы мы с тобой быть парой? Ну хотя бы тогда, восемь лет назад? Ну хотя бы ненадолго? У тебя был Кирюша, и я не уверена, что силой моих объятий и крепостью рук я могла с ним соревноваться. И я не уверена, что после того, как ты побывала в этих крепких объятиях, ты захотела бы перестать быть рядом с мужчиной, перестать быть женщиной. Променяла бы этот вариант самоутверждения на что-то непонятное: стать со мной лесбиянкой — женщиной, идентифицированной с женщиной. Мокрая влага. Плавная мягкость. Теплый жар. Симона де Бовуар писала, что женщина — это Другой, что женщина определяется только по отношению к мужчине. Кто из нас двоих стал бы этим Другим в нашей паре? Впрочем, твоя женственность никогда не вызывала у меня сомнений. А я никогда не стремилась быть «настоящей женщиной», мне просто досталась эта роль в гендерной лотерее, и я начала без энтузиазма её отыгрывать лет с 17. И, кажется, фальшиво.

Помню, как я возненавидела свое тело, когда у меня начались месячные и стала расти грудь. Я мечтала выдавить грудь, как прыщи, или отрезать и выкинуть с балкона. Я не хотела превращаться в девушку, я носила бесформенные черные балахоны, убирала волосы под бейсболку и радовалась, когда на улице меня принимали за пацана. Тогда я еще не знала, что это явление называется гендерной дисфорией.

Я ненавижу тот мир, который внушил мне, что девочкой быть гораздо скучнее, чем мальчиком. Что нельзя бегать по грязи, лазить по деревьям и шуметь, что надо всегда быть чистенькой и причесанной и вообще вести себя прилично! А мальчикам можно быть какими угодно и делать что угодно! Ну разве что плакать нельзя. И я перестала плакать. Я наблюдала и старалась перенять как можно больше того, что делают мальчики. Если я не могу избавиться от своих морфологических признаков пола, то свое поведение я точно могу изменить. Тогда я не знала, что это называется перформативность гендера. Я даже придумала себе мужское альтер эго и везде подписывалась именем Тимофей.

В те годы меня не влекло ни к мальчикам, ни к девочкам. Мне было плевать, мне хотелось быть вообще бесполой. Совершенно избыточный конструкт, заставляющий меня выбирать одну из двух дверей туалета, не больше. Как было бы здорово его отменить.

В универе я стала дружить с пацанами-одногруппниками, в техническом вузе вообще одни пацаны кругом. Мне было норм. А потом появился тот, кто хотел видеть во мне девушку, а не пацана. И зачем-то я пошла навстречу и заперла Тимофея в самом дальнем шкафу своей души. И больше туда не ходила. Может быть, он до сих пор там, а может, сдох. Может, растворился вместе со шкафом. И черная бейсболка, и щепки от шкафа — все это части меня нынешней.

Такое ощущение, что все это время я просто плыла по течению. Где-то там в моей жизни промелькнула ты, но, похоже, я тогда не отдавала себе отчета. Или не могла поверить, что так можно. Мне ведь нужен парень? Мне же не стоит отказываться от предложения руки и сердца? Человек-то хороший. И весь гетеронормативный мир вокруг радостно кивает: да, конечно! Соглашайся, не раздумывай. Но спустя несколько лет я все-таки задумалась.

Я пишу тебе и чувствую себя эдакой Крис Краус наоборот. В "I love Dick" она увидела во сне их с Диком «концептуальный трах» и тут же начала ему писать. Я же что-то осознала и пишу тебе только через восемь лет после того, как между нами было то, что было. И оно мне не приснилось, ты это знаешь.

Я помню, какой был жаркий июль и как мне нравилось проводить время с тобой и Кирюшей. Как мы отправили его вечером за водкой и валялись на диване у меня дома. Ты сделала пару фоток, запостила в инстаграм. Я сказала, что тебе на них как будто пятнадцать. Ты показала мне фотки, где тебе и правда пятнадцать, и рассказывала, как в школе ты влюбилась в девушку, безответно, а потом в другую, и уже взаимно. Как на память о ней ты сделала на запястье первую свою татуировку (теперь она сливается с другими, которые ты набила за последние годы, но тогда она еще была единственной). Ты назвала себя лесбиянкой, а дальше, как будто извиняясь, рассказала, как вы стали встречаться с Кирюшей. А потом мы с тобой целовались. Мы были липкие от пота, и я просунула свою ногу между твоих, чувствовала бедром твои влажные трусы, но не могла поверить, что ты из-за меня такая мокрая, а не из-за жары. Твои мягкие груди прижимались к моим, и я хотела уже снять с тебя майку. Но вдруг (ожидаемо) вернулся Кирюша с водкой. Вспышки мыслей в моей голове: должна ли я остановиться первая? Я же целуюсь с девушкой моего друга, наверное, это не хорошо. Но я не хочу останавливаться и отпускать тебя! Пока твой парень снимал обувь в прихожей, ты первая отстранилась от меня, улыбаясь. Так мы и лежали дальше: моя рука на твоем бедре, твоя гладит мое плечо. А потом мы втроем бухали, и я заснула на кухне, а вы трахались на моем раскладном диване.

Я тону в этих воспоминаниях, прокручиваю их в голове снова и снова. Какая была ты, какая была я. Другая ночь, на чьей-то даче, где мы легли спать вчетвером на одной кровати. Я на краю, ты рядом со мной. Твои губы тронули мое ухо, шею, я повернулась к тебе лицом и ответила на поцелуй. Кирюша вскочил с кровати: «Даша, опять эти твои лесбийские штучки!» И убежал на крыльцо курить. Ты плачешь, а я зачем-то иду на крыльцо и успокаиваю его, а не тебя. Зачем я это сделала? Хотела выразить мужскую солидарность? Нет, чувак, не злись на меня, я не отбиваю у тебя девушку? Да пошло оно все! Похоже, я сама себя переиграла. Обманула контролера: купила билет и вышла.

Назад уже ничего не вернуть. Теперь ты живешь где-то далеко от меня, я даже не знаю где. С человеком, который тебя (надеюсь) любит. Должен же хоть кто-то из нас двоих быть счастлив? А я тоскую по тем временам и тому миру, в котором нам не суждено было жить. Миру, в котором мы могли бы быть вместе. В котором не имеет значения размер моих бицепсов и могу ли я носить тебя на руках. Не важно, штаны на мне, или юбка. Макияж или щетина. Борода до пуза или коса до попы. Такие мелкие детали, на самом-то деле.

Пора мне все-таки удалить тебя из соцсетей и перестать бередить душу. Прощай, моя дорогая Даша! Я по прежнему вижу тебя в каждой темноглазой пухлогубой брюнетке, но, может, и это когда-нибудь пройдет. Или, может, лет через 10, когда мне уже будет пофиг, я зайду на твою страничку в фейсбуке, чтоб убедиться, что сбылись все гетеронормативные сценарии, которые есть для нас в этом мире. И вдруг с удивлением не найду им подтверждения. Вот это будет приятный поворот. Но посмотрим.

Прощай, Даша! Желаю тебе всего наилучшего, будь здорова и живи легко!

За сим остаюсь, твоя вечная (ушедшая) молодость.

Текст: Света Радюк
Иллюстрация: Алина Мензюк